Супруги работали на равных, но все жалели только мужа

---

Почему мужчинам принято сочувствовать там, где женщина понимания и поддержки не дождется?

Причем сочувствие исходит чаще всего от тех же женщин, которым, казалось бы, положено держать сторону «своих»? Традиционно у нас женщина виновата во всем: что муж не работает (не вдохновляет), что живут бедно (не умеет экономить), что муж ушел из семьи (не боролась за свое счастье, проморгала), что мужик пьет (не умеет найти подход), что он ее бьет (провоцирует)?

Почему акушерки-женщины зачастую так жестоки к роженицам, тогда как мужчина, принимающий роды, никогда не допустит ни бестактности, ни обидных высказываний? Это от того, что женщины более злые и язвительные по своей природе? Или так происходит потому, что женщин у нас статистически больше, чем мужчин и их, вымирающих, беречь надо?

— Поженились мы с Сережей 6 лет назад, — рассказывает Настя, — оба приезжие, и не сказать, чтобы мы были такими уж юными. По 26 лет, у обоих брак второй по счету, у обоих в первых семьях не было детей.

Молодые люди имели уже высшее образование, опыт проживания в столице был примерно одинаковым: и Настя, и Сережа снимали квартиры вместе с приятелями, а трудились в ресторане, она официанткой, а он поваром.

— Да, — говорит Настя, — по первой, полученной в училище специальности, мой муж повар, потом уже был институт, юридический факультет, а я экономист, но работать продолжали в ресторане. Сережа просто не мог найти работу без прописки, да и юристов в столице много, а я свою профессию по диплому не очень любила.

Молодые присмотрелись друг к другу, начали встречаться, потом стали снимать одну квартиру, а потом и поженились. Ни к нему, ни к ней на малую родину ехать не захотели, но и снимать квартиру всю жизнь — не вариант.

— Пока встречались и первое время после свадьбы, — вспоминает Настя, — нам было удобнее работать в одни и те же смены. Вместе на работе, вместе отдыхаем. А потом квартиру взяли в ипотеку, а через полгода я забеременела.

Супруги понимали, что одному Сергею работать будет очень тяжело. Ипотечная двушка, хоть и на окраине — удовольствие не из дешевых. Выход нашелся сам собой: через два месяца после родов Настя снова вышла на работу.

— Начальство навстречу пошло, — говорит женщина, — нам просто стали ставить смены в разные дни. Так уж получилось, что сына я не кормила с полутора месяцев. Так бывает, что я только не делала, а молока не стало. Поэтому, что со мной малыш на смеси, что с мужем. Работали мы с Сережей 2 на 2. Виделись ночами и рано утром, когда передавали сына друг другу. Ну и на созвоне были все время.

Сережа с обязанностями справлялся: кормил, поил, гулял, переодевал. Даже готовил и убирал не считая это зазорным, в те дни, когда был дома с ребенком.
— Конечно, — соглашается Настя, — иной раз и мне, и мужу выпадали банкеты, которые приходилось обслуживать почти до утра. Приходишь домой — с ног валишься, а сын-то маленький. Ходишь потом, как зомби, выкраиваешь себе время подремать, пока ребенок спит. Но справлялись.
А потом в гости к молодым приехала мама Сергея.

— Какой кошмар, — заявила она, попав на один из таких банкетных дней сына, — ему только бы голову до подушки, на нем лица нет, а ему приходится еще и с малышом весь день крутиться. Совсем ты чужого ребенка не жалеешь. Вот представь, смогла бы ты спокойно смотреть на то, как подобным образом мучается твой сын?

— Я точно в таком же положении, — ответила Настя, — и у меня такие смены бывают. И я точно также не сплю сутками. Мы вместе приняли такое решение, мы оба так работаем.

— Ну есть же разница, — воскликнула мама мужа, — ты — женщина, в тебе природой это заложено. Тебе легче все это переносить. Загнала его, как скакуна. Потом аукнется, да поздно будет.

— Самое интересное, — удивляется Настя, — что и моя мама, у которой нас две дочери, встала на сторону сватьи и пожалела не свою Настю, а моего мужа.

— Мужик устает, мужику трудно, — вынесла мама вердикт, — а что ты? Ты женщина. У нас предназначение такое терпеть и превозмогать. Мужик устал, мужик с работы, а ты ему вместо отдыха и уюта — младенца в руки.

Сыну Насти и Сергея было на тот момент 7 месяцев. То есть, почти полгода до приезда мам семья справлялась и все всех устраивало. А после — устраивать перестало.

— Мама права, — наслушавшись «жалельщиков» заявил Сергей, — я больше так не могу. Это же получается, что я совсем не отдыхаю!

— А я отдыхаю что ли? — возмутилась Настя, — Я точно так же работаю и живу.

Муж настаивал, Настя психанула и села дома с ребенком.

— Да, выходных у меня по-прежнему не было, — говорит она, — я целыми днями с ребенком. Но и Сереже легче стало ненадолго. Очень скоро мы ощутили, что холодильник и карманы опустели, а ипотеку надо платить, а сыну тоже требовалось много всего.

Сергей стал брать дополнительные смены, работал больше. А денег все равно не хватало. Еще бы! То две зарплаты, а то всего лишь полторы. Платить две ставки начальство Сергею не согласилось.

-Когда сыну был годик, — говорит Настя, — вернулись мы к прежнему режиму. Оказалось, что так было оптимально для нас. Мамы? Теперь уже сам Сережа рявкнул на свою маму, затянувшую было песнь о том, как нерадивая я езжу на шее ее уставшего сыночки. И моей маме сказал, что мы поступаем так, как хотим.

Сын Насти и Сережи в 4 года пошел в садик. На больничные супруги не ходят: просто ставят начальство в известность и им ставят смены в разные дни.

— Хорошо, что мам не стали слушать, — это уже сам Сергей говорит, — сейчас Настя вторым беременна, ждем дочку, а ипотека почти выплачена. Посидит послеродовый отпуск и выйдет на работу, не на полную ставку, но все же. Нам бы машину еще.

Мамы грустно качают головами. По их мнению алчная Настя мужа не жалеет. А я думаю, зачем лезть туда, куда тебя не просят. И почему у женщин по традиции жертва он — муж, мужчина, сильный и мужественный.

А Насте судьба такая — терпеть и стойко переносить трудности, и жалеть мужа. Как думаете?